Дыба А.В., ментор

Цель: изучить риск возникновения буллинга.

Методики: «Отношения со сверстниками» K.Rigby T. Slee, адаптация Н.В. Кухтовой, А.И. Рык, опросник «Ауто- и гетероагрессиия» Е.П. Ильина.

Участники исследования: учащиеся 5-11 классов (101 учащийся).

Дата проведения: декабрь 2020 г.

В эксперименте приняли участие 101 учащийся. Из них 36 девочек, 65 мальчиков. Обследовано 7 классов.

В качестве методики эксперимента выбрана анкета по изучению буллинга «Отношения со сверстниками» K.Rigby T. Slee, адаптация Н.В. Кухтовой, А.И. Рык, опросник «Ауто- и гетероагрессиия» Е.П. Ильина.

В анкете учтена деликатность исследуемого феномена, вопросы составлены просто и однозначно, в то же время анкетирование было проведено анонимно, что позволило получить меньше социально одобряемых ответов.

Анкета по изучению буллинга «Отношения со сверстниками» K.Rigby T. Slee, адаптация Н.В. Кухтовой, А.И. Рык состоит из 20 утверждений, которые соотносятся со следующими шкалами: шкала жертвы, шкала буллинга, просоциальная шкала. Опросник определяет:

-учащихся, которые проявляют психологическую, физическую или вербальную агрессию с целью нанесения вреда жертве, запугать ее и стрессировать;

-учащихся, которые систематически и неоднократно подвергались преследованиям, высмеиванию, издевательствам или насилию со стороны сверстников;

-учащихся подросткового возраста, которые способны приносить пользу другим людям, при этом, не имея пользы и выгоды для себя.

Качественный анализ ответов позволяет выявить индивидуальные иди групповые формы буллинга, определить причины участия в буллинговых действиях, оценить предрасположенность опрашиваемых к просоциальному поведению.

Опросник «Ауто- и гетероагрессиия» Е.П. Ильина состоит из 20 утверждений, предполагает ответы «верно», «неверно», позволяет определить направленность агрессии на себя или на других.

Способ конструирования бланка утверждений данных опросников, оценка внутренней                          согласованности шкал позволяют сделать вывод о хорошей диагностической силе данных методов, актуальных для решения таких прикладных задач, как выявление коллективов с повышенным риском ситуаций травли и создание  безопасной атмосферы в классах, а также образовательная и консультативная работа с учителями и школьной администрацией.

Возвращаясь к критериям буллинга (целенаправленность, регулярность, неравенство силы/власти), можно говорить о том, что высокие баллы по шкале буллинга и низкие баллы по просоциальной шкала указывают на высокую выраженность риска буллинга, поскольку характеризуют высокий уровень агрессивности, тревожности и социальной изоляции, что служит предпосылкой к появлению систематических аутсайдеров (изгоев, жертв травли) и выстраиванию  иерархических, властных отношений, где у всех участников высок уровень тревоги относительно собственного статуса в группе. Высокие баллы по просоциальной шкале, напротив, характеризуют наличие ресурсов, защищающих от возникновения буллинга, поскольку при существовании определенных агрессивных проявлений они, тем не менее, указывают на отсутствие фона напряжения и агрессии, связанного с раздражением, подозрительностью и негативизмом, и не демонстрируют связей с тревожностью или социальной изоляцией, в то же время, предлагая выстраивание отношений на уважении и соблюдении правил, что служит весомой альтернативой отношениям буллинга.

Рассмотрев полученные результаты, мы сможем увидеть, существуют ли различия между оценкой атмосферы в классе у мальчиков и девочек.

Рассмотрим данные и проанализируем риск                                                      возникновения буллинга в школьном коллективе.

5-е классы	шкала буллинга (max=24)		шкала жертвы (max=20)		Просоциальная шкала  (max=16)
Общая выборка 5 = 12	8,5	35%	8,17	40%	11,75	73%
Девочки N = 6	8,6	36%	6,9	34,5%	12,6	78%
Мальчики N = 6	7	29%	8,5	42,5%	11	68,7%
Общая выборка 6 = 21	8,19	34,1%	7,0	35%	13,67	85,5%
Девочки N = 13	8,6	35,8%	7,4	37%	12,6	78%
Мальчики N = 8	7,3	30,4%	6,25	31,2%	13,62	85%
Общая выборка 7 = 16	8,38	34,9%	7,06	35,3%	10,94	68,3%
Девочки N = 6	7	29%	5,6	28 %	13,5	84,3%
Мальчики N = 7	8,8	36,6%	5,7	28,5%	11,2	70,5
Общая выборка 8 = 13	7,31	26%	5,69	73 %	12,31	80%
Девочки N = 7	8,8	37%	8,1	40 %	6	37,5%
Мальчики N = 10	7	29%	3,5	17,5%	12,31	76,9%
Общая выборка 9 = 17	7,76	38,8%	6,0	30%	10,94	68%
Девочки N = 10	9,9	41%	8	40%	4,2	26,25%
Мальчики N = 9	5,78	36%	3,5	17,7 %	1,33	13%
Общая выборка 10 = 13	8,6	35,8%	6,1	30,5 %	11,9	74%
Девочки N = 6	8,5	35,4%	7,2	36%	11,8	73,7%
Мальчики N = 7	8,0	33,3%	6,43	32,1 %	12,0	75%
Общая выборка 11= 9	9,89	41%	8,78	43,9 %	11,33	70,8%
Мальчики N = 9	9,89	41%	8,78	43,9 %	11,33	70,8
Девочки N = 0	0	0	0	0	0	0

 

В опроснике приняли участие 101 учащихся, из них 65 мальчиков и 36 девочек.

Учащиеся 5-х-11-х классов имеют показатели по шкале буллинга – ниже среднего, результаты мальчиков и девочек имеет не существенные различия, по шкале жертвы результаты приближены к среднему уровню проявления.

Мальчики оценивают благополучие в классе выше, чем девочки, а общий показатель имеет средний уровень. По просоциальной шкале показатели девочек с 5 по 8 классы выше, чем у мальчиков, но с 9 по 11 классов результаты практически идентичные.

Вывод:

Экспериментальное исследование показало, что ощущение небезопасности изменяется с возрастом испытуемых и достигает своего пика в 12-14 лет, что соответствует представлениям о том, что важнейшей задачей подростков является выстраивание психологических границ и поиск группы для идентификации, в связи с чем они экспериментируют в коммуникациях, пробуют разные, в том числе агрессивные способы поведения и активно собирают обратную связь. Тем не менее, не в каждом классе наблюдается повышение показателей по шкале буллинга, что говорит о том, фактор возраста не решающий.

Наблюдается незначительная разницаввосприятииатмосферыклассамальчикамиидевочками. Чаще девочки выше оценивают небезопасность класса, чем мальчики, но,вбольшинстве,девочкижеивышеоцениваютуровеньблагополучия (просоциальная шкала) считают, что способны приносить пользу другим людям, при этом, не имея пользы и выгоды для себя.

Уровень гетеро, аутоагрессии также не зависит от возраста, показатели по данным шкалам ниже среднего, аутоагрессия имеет низкий уровень, свидетельствует об эмоционально-положительном состоянии несовершеннолетних, а также уровень гетероагрессии соответствует средним показателям, что является нормой для детей подросткового возраста.

Из полученных данных можно сделать вывод, что основное внимание в профилактике буллинга следует уделить именно учащимся  шестых , седьмых классов. В этом возрасте проявляется неумение организовывать совместную деятельность при основной потребности быть признанным в своем кругу. Решение этой проблемы в основном зависит от классного руководителя или учителя, который правильно сможет организовать совместную деятельность.

Школьники оказались более толерантны к агрессии, реже давали  социально желательные ответы на вопросы об агрессии и насилии, но и реже отмечали, что кто-то систематически издевался над ними.

Важно также, что школьники редко рассказывают родителям об агрессии сверстников,  но отмечали, что в их классе есть те, кто издевается, и те, над кем издеваются.

Основываясь на этих наблюдениях, мы можем предположить, что школьники не склонны считать буллинг чем-то предосудительным, относительно часто признаются, что сами являются агрессорами, но не  подтверждают наличие буллинга, а скорее наличие конфликтных ситуаций  в классе. При этом они реже отмечают, что сами подвергаются буллингу, и реже рассказывают о случаях буллинга взрослым.

В школе мы видим две различные модели восприятия буллинга в школьной среде: 1) буллинг как один из допустимых способов достижения/сохранения лидерских позиций в группе;

2) буллинг, как запретное, протестное поведение и средство виктимизации.

Зарубежные исследования эффективности антибуллинговых программ показывают, что введение политики «нулевой толерантности»  – категорического осуждения всех видов школьной травли и строгих санкций по отношению к буллерам – приводит к повышению уровня виктимизации и распространенности косвенного буллинга.

Не оправдывая буллинг и не отрицая необходимость бороться с насилием и жестокостью, исследователи, развивающие эту концепцию, отмечают, что довольно сложно преодолеть убежденность людей (и подростков, и взрослых) в эффективности и выгодности буллинга, поскольку эта форма поведения имеет глубокие корни в онтогенезе

Кроме того, многие культурные установки (в том числе гендерные), которые могут транслироваться белорусским школьникам  (например: «то, что нас не убивает, делает нас сильнее», «настоящий мужчина должен сам постоять за себя», «если мальчик тебя дразнит – значит, ты ему нравишься» и пр.), скорее поощряют стратегию поведения «деструктивного лидера», чем противодействуют буллингу.

Результаты исследования показывают, что мальчики и девочки в равной степени склонны к агрессивному поведению и участию в буллинге, девочки оказываются иногда чаще мальчиков участвуют в травле одноклассников.

Девочки более склонны рассказывать о случаях травли учителям и родителям, ожидая от них поддержки, но также и более эмоционально включаются в процесс травли, сочувствуя жертвам буллинга.

Кроме того, как и в других странах мира, наблюдается большая склонность мальчиков участвовать в прямом, физическом буллинге, а девочек – в косвенном. Результаты нашего исследования  не подтверждают, наличие буллинга в школе , но конфликтные ситуации происходят, учащиеся отметили, что классные руководители оказывают помощь в разрешении конфликтных ситуаций.

Искоренить буллинг, по-видимому, проблематично, но уровень виктимизации

и распространенность насилия в школьной среде можно значительно снизить, прово-дя систематическую работу по изменению школьного климата, норм и правил по-

ведения, культуры общения взрослых с детьми и подростками. Тотальный запрет, нетерпимость по отношению к буллингу не может быть эффективной мерой по борьбе с насилием в подростковой среде: в таком случае буллинг принимает скрытые формы, а взрослые лишаются возможности открыто обсуждать с подростками их проблемы в общении со сверстниками. Сокращение числа случаев насилия в школе возможно, если в этом заинтересованы не только взрослые, но и дети и подростки, а для этого недостаточно формальных мер:

необходимо внимательное отношение и к индивидуальности участников образовательного процесса, и к культурным установкам, регулирующим социальное поведение людей, которые принадлежат к той или иной общности (локальной, этнической, профессиональной, субкультурной и пр.). Обращая внимание на гендерные аспекты агрессии и насилия в школьной среде, мы видим, каким сложным образом практики буллинга вплетены в повседневную жизнь детей, подростков и взрослых, включенных в школьную среду. Проведенное нами исследование позволило выявить лишь общие тенденции, характеризующие поведенческие установки большинства опрошенных школьников. В связи с этим важно заметить, что далеко не все подростки разделяют культурные установки, принятые большинством сверстников: они могут руководствоваться нормами поведения, принятыми в их семье, в среде близких друзей или более широкого круга людей со схожими интересами (не обязательно проживающих в их городе и стране). Кроме того, гендерная идентичность, ориентация на мужскую или женскую модель поведения далеко не всегда совпадают с биологическим полом человека, о чем ни в коем случае нельзя забывать, обсуждая половые/гендерные различия в склонности школьников к агрессии и буллингу. Чтобы составить более подробное представление о том, как социокультурный контекст и гендерные роли влияют на распространенность и формы буллинга в школах, важно продолжать проводить исследования в различных населенных пунктах разных регионов Белоруссии, собирая сведения не только количественными, но и качественными методами (например, методами социальной антропологии).